Roam |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Roam » Флеш архив » В Стране Чудес
Гуляет Алиса по шахматным клеткам.
Она в Зазеркалье. Спасибо таблеткам. ©
Главные роли: Ганс и Свен
Массовка: НМК (неведомая мутированная куйня)
Место: Общежитие при университете
Жанр: насилие, хоррор, треш, мистика, психология
Отредактировано Ганс (08.05.12 18:45)
Четыре года назад.
-Скучал, Тони? - оскаленная улыбка была похож скорее на злобную пасть бешеного пса, который ждёт неосторожного жеста, чтобы накинуться и вцепиться в горло. - Что такое, Тони, ты замёрз? Так дрожишь...
Щуплый невысокий мальчишка, которому и семнадцати не дать на вид, вздрогнул всем телом, вжимаясь в угол мужской уборной, где его застала компания старшекурсников. Тёплая, слегка шершавая ладонь скользнула от плеча к локтю, проверяя холодно ли на самом деле тому, к кому столь опасно-ласково обращался человек. Губы предательски задрожали, челюсти напряжены и, похоже, стиснуты до боли в зубах, голова вжалась в плечи, Тони знал, чем закончится эта встреча, он привык к такому с самого начала своего учебного года. Шакалы, стоявшие небольшой стайкой за своим вожаком, ждали разрешения, изрыгая сальные шуточки, заливаясь собачьим лаем от каждого неконтролируемого вздрагивания жертвы. Где его учебник? Наверное, сейчас разорванный лежит на полу в ногах этих людей. А где сумка? Наверно, с ней сделали какое-то непотребство, например справили на неё нужду. А сейчас примутся за него.
-Сука, смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь! - резкий шлепок по щеке обжог правую часть лица, странно, что это не кулак. - Кажется, ты говорил, что заставишь нас всех отсасывать?
Тони сглотнул. Слухи быстро расходятся по университету среди студентов, и не редко доходят до тех, кому не стоило слушать. Заявил в запале, после того, как его избили за общежитием. Зализывал раны, боялся выходить из комнаты, тщательно высматривал знакомые лица в толпе людей, идущих по коридорам. Боялся, и сейчас боится. Веки не желали открываться, страх настолько сковал всё хрупкое стройное тело, только колени мелко дрожали. Хрупкие длинные пальцы вцепились в рукав пиджака, инстинктивно стараясь убрать вцепившуюся в волосы ладонь, но слишком больно. Голова дёрнулась вниз, на неё надавил человек, вожак этой стаи, он был спокоен, но изредка неясность желаний была опасна, чем его кулаки. Тони повиновался, всё ещё цепляясь за рукав, не желая отпускать, от отчаяния, коленями больно стукнувшись о плитку на полу, и тут же его лицом ткнули в ширинку. Мысли бильярдными шарами разлетелись по лузам, н одной не осталось, лишь тупой страх и озарение, что его ожидает. С побледневших губ сорвалось неразборчивое слово, он старался покрутить головой, вдохнуть, но слишком сильно его прижимали под общий гогот. А может, просто шутят и сейчас просто пытаются запугать, потом изобьют, как обычно, и оставят на холодном полу. И снова боль, жгучая, резкая, голову откинули назад, заставляя поглядеть снизу вверх, на худой овал лица с тонкими чертами, в холодные серо-голубые глаза и эту кривую улыбку. Пальцы соскользнули с пиджака, руки безвольно упали на колени, весь бледный испуганный мальчишка и не мог представить, что такое может произойти. Тишина заполнила помещение как-то внезапно, а может, он оглох? Ни единого звука, казалось, время застыло, тягуче отсчитывая секунды и все движения окружающих людей были слишком медлительны. И можно было вырваться, бежать в коридор, туда, где был вахтёр, но тело не слушалось, просто не могло сделать какие-либо движения, окаменело. В чувства привел звук расстёгивающейся ширинки, это было звуком нового, ещё более сильного унижения, без права на спасение.
-Проси прощения, Тони, - чересчур ласково для такого типа, как стоящий перед ним немец. - Если мне понравится, я не дам тебя на обучение моим ребятам.
Глаза широко распахнулись, полные безмолвного ужаса, слишком красочно представилось как они решат поиграть с отданной жертвой. В прошлый раз они его избили почти до полусмерти, когда этот немец лишь нанёс несколько ударов. Что же произойдёт сейчас страшно и невыносимо было думать. Дрожащими, онемевшими от страха, пальцами, Тони потянулся к боксерам человека, отодвигая полы рубашки, тяжело дыша и ожидая новой боли. Осторожно отодвинул резинку боксеров, подтягиваясь всем телом ближе, но не мог перебороть себя открыть рот и высунуть язык. Его постоянно рефлекторно отталкивало назад, он фыркал, пытался мотать головой, упираясь одной ладонью в бедро старшекурсника. Ещё одна болезненная пощёчина и рывок руки, что держала волосы мальчишки, всё это отрезвило упрямца, и он нехотя, от безысходности, обхватил губами член немца, неумело касаясь зубами. Боль и унижение накатывали волнами с каждым нетерпеливым движением человека, Тони даже не пришлось ничего делать, он и не знал всех основ, лишь старался не задохнуться и держать в себе накатывающуюся тошноту. Трудно было дышать, носом почти упирался в пах, издавая булькающие звуки, когда слишком глубоко забирал ртом, давился, старался вдохнуть, но ему не давали. Слюна скопилась в уголках губ, скатывалась по подбородку и капала вниз, где перемешивалась со слезами стыда. Казалось, это длилось бесконечно долго, пока затылком больно не приложился о стену, куда его припёрли, учащая темп движения бёдрами. Оставалось лишь цепляться пальцами за рубашку и молиться о том, чтобы задохнуться и умереть, чем пережить подобное.
Предательски скрипнула открывающаяся дверь, в уборную зашёл ещё один, казалось, тому было всё равно, что происходит, он лишь в дверях обратился к человеку:
-Эй, Ганс, тебя Фриз зовёт к себе. Говорит, дурь ядрёная нашлась.
-А, сука, он вовремя, - прорычало в ответ.
Дыхание немца участилось, он опёрся свободной рукой о стену, второй всё так же придерживая голову мальчишки, толчки становились более резкими, частыми, а затем и вовсе три продолжительных, и сладковатый вкус спермы во рту. Человек, которого назвали Гансом, бережно вытер своего дружка галстуком жертвы и привёл в порядок одежду. Неумелая, но подвернувшаяся под руку разрядка посодействовала поднятию настроения немцу. Он не видел как Тони чуть не упал на пол, лишь упершись руками в пол, выплёвывал серо-белую жидкость, перемешанную со слюной, откашливаясь и отфыркиваясь.
-Я... я могу... - сиплый голос раздался в след немцу.
-Можешь, - благосклонно кивнул Ганс, подбадривающие улыбнувшись. - Можешь, когда захочешь, Тони. Думаю, из тебя выйдет отличная шлюшка, а ребята в этом тебе помогут.
Дверь за немцем закрылась, оставив осколки надежды и невыносимый страх вперемешку с унижением и болью.
-Жестоко, - пробормотал шедший рядом студент, но словив изучающий взгляд собеседника, замолчал.
-Я могу ему приплачивать за каждый минет, - равнодушно бросил немец и остановился у двери в комнату де Фриза. - Надеюсь, ты проветрил комнату, Фриз? Я не хочу снова выблёвывать свой завтрак, как в то воскресенье!
После этих слов, немец открыл дверь и зашёл, оставив позади все дела насущные. Свен де Фриз был первогодкой в университете, но как-то успел прижиться в той атмосфере миниатюрных джунглей, к стае сильных мира сего, в оличии от некоторых других. Естественный отбор, так сказать, действует даже в учебно-образовательных учреждениях.
Отредактировано Ганс (08.05.12 18:46)
Мир снова крушился пазлом, ежесекундно собираясь назад, принимая странные и дикие формы в виде каких-то голубых кроликов и какого-то подозрительно кровавого потолка, опять возвращаясь назад. Не к добру мелькало в голове Свена де Фриза, породному Свенитольё Веннегор оф Хесселинк де Фриз, дай боже долгой жизни бабушке за такое наследственное имя. Лежа в центре комнаты когда – то венчавшейся 13 комната, общежития имени какого-то нереально крутого профессора, снова пытался собрать кусочки в своей черепной коробке. Мозг изображал из себя какого-то само разделяющегося таракана, разбежавшегося по всей комнате, нагло хихикающего из всех углов и напевающего Парамарибо.
- Ga hier, hondenlul! – Грозно помахав таракану с люстры по имени Генри кулаком, он перевернулся на живот, подползая к кровати и залезая под нее. Не то, чтобы он боялся, что его посадят за травку, скуривание сей прелести в кампусе, скорей это предусмотрительность от очень любопытных людей общежития, в котором он находится в эту секунду, в данный момент и вообще. Это далеко не первое общежитие в его жизни, за всю жизнь он сменил уже их раз десять, если не больше. Фриз не считает себя виноватым, что большинство людей м*даки. Если тебе раз сказали, чтобы ты убрал руки того, что тебе не принадлежит, дело касается всего, то будь паинькой и убери ручки, не то полетишь с третьего этажа вниз головой. Так было первые два раза и пятый. Еще были ножницы, и сломанные пальцы, с головой в количестве одной штуки. Господи, ка он кричал. Свен передернул плечами от дрожи удовольствия, вспоминая, как то парень верещал на всю округу. Снова поведя под кроватью пару раз, он наткнулся на нужную вещь. Вылезая-из под кровати, он закинул пакетик на стол, открывая нараспашку окно. Нет, он не желал проветривать окно, просто хотелось, чтобы эти долбанные хиппи под окном с гитарой (кто их вообще пустил сюда?) замолчали, желательно во веки вечные.
- Sluiten hun mond, hondenlul! Аnders zal ik branden uw kinderen, en dan moet je! – Наверное, он хорошо орал, так как, меньше чем через, тридцать секунд поляна в радиусе ста метров была свободна. Думая над тем, что надо было сразу лить бензин и поджигать, Свен уселся по-турецки на стул перед столом, раскладываясь. Скоро должен был подойти Ганс. Фриз хотел показать ему одну забойную вещь. Это будет круче любого супер-скана, которого он пробовал. Мечтательно вздохнув, он продолжил свое занятие. Привычным уверенным движением, деля дозировки, на раскатанном кусочке фольги, закатывая в маленькие сигаретки. В прошлый раз он немного переборщил с дозой, слишком много шоколада, отмазывался он тогда. Он долго ржал, когда Ганс выблевал все содержимое желудка, перевесившись через окно комнаты. Конечно, он после этого врезал Фризу и довольно сильно, до сих пор лицо болит. Хотя, по большей части от смеха. В тот момент на него действовала и травка, и блюющий на прохожих Ганс. Откинувшись, он оперся спинкой стула об подоконник, вываливая свою розово-зеленую голову на улицу. На небе снова были тараканы. Причем они упорно хихикали, как бы намекая на что-то, но на что именно, пока не очень ясно. Он лениво закинул ноги на стол. Дверь в комнату открылась.
- Hi, klotezak! – Злобно оскалившись Фриз поприветствовал Ганса. Свен прекрасно знает, что его «товарищ» не знает голландского, но прекрасно догадывается, как его обозвал. Фриз всегда считал Ганса мешком мудей. Причем сука таких хитрожопых и наглых. У его были свои маленькие тараканчики и синие ламы, иногда попадалась говорящая пыль, но такое случалось редко. У Ганса в свою очередь в голову были муди. Причем в нереальном количестве злые и готовые уебать все живое. Если Фриз просто любит издеваться, и ему нет дела до людей, то Ганс готов мучить кого угодно часами. Парень практически уверен, что его друг избил уже каждого человека в этом кампусе. Про себя Фриз молчит, ему уже досталось. Его больше интересует, когда к нему придет возмездие в виде большой и жирной тетки, пришедшей показать его анально, причем без смазки. Он так же уверен, что абсолютно все общежитие мечтает о том же. Не то, чтобы он выглядел грозно и устрашающе. Но и пуськой его не назовешь.
- Пусечка? – Вопросительно посмотрел на него Фриз, хлопая глазами, снова закидывая голову на окно, возвращаясь к своим тараканам. Кажется, они снова ему подмигнули. Эти суки явно что-то знают, но не говорят. Фриз почесал подбородок, выискивая там щетину или что-то подобное. Как баба ей богу, хоть бы один волосок был. У Салли Маггрин есть гормоны в таблетках и какие-то препараты. Фриз прекрасно помнит это, потому, как буквально месяц назад обшаривал всю ее завешанную какими-то плакатами с педиками комнату. Он ничего не имел против педиков, но эта сучка украла у него траву. Он хорошо ее оттаскал за волосы, ну его хорошо потаскали потом.
-Dummen Stück Scheiße, -недовольно проворчал немец, вальяжно заходя в комнату Фриза, человека дышащего дымом от жжёной травки, от чего, того заносило в непонятные ебеня, как сейчас. - И что на этот раз за дурь ты придумал? Банановая со вкусом ЛСД?
Потерев пальцами переносицу, Ганс припомнил чудесные домашние посиделки в этой комнате, когда Стиви, Руни, Фриз и немец затянулись старой доброй марихуаной, выращенной в тепле, уюте и в лучах любви. Кажется, их разговор был весьма расплывчатым. Началось с обсуждения Скарлетт Йохансон и о двух её скарлеттках в латексе, а закончилось...:
Пара недель назад:
-Блеать, я хочу быть львом, они могут совокупляться до 50 раз за день.
-Ага, а твоя девка должна быть свиньёй, у них оргазм 30 минут длится.
Неделя назад:
-Ганс, у твоего отца такая сексуальная секретарша работает, ты хоть раз её натянул?
-Её перевели в другое место.
-Блять, а что так?
-Она же русская, а русские все с ебнутыми фамилиями. Эта сучка была Лось. Я сказал Лось, а не лось, тупые обдолбанные мартышки. Так вот, работала она в организации "Космос", и когда звонила отцу, то начинала с: "говорит Лось из Космоса..."
Мотнув головой, Ганс покривился, стараясь забыть последствия последнего собрания, когда потом Стиви убеждал коменданта, что с ихнего этажа выливали забродивший суп, а не блевали три скотины. А теперь Фриз обещал что-то новое, и, кажется, последствия дозы вряд ли понравятся после отходняка. Впрочем, это пока не важно, немец бесстрастно наблюдал за манипуляцией первокурсника, подмечая, что некоторые ингредиенты ему не знакомы, это начало настораживать. Подопытные кролики - Стиви и Руни - сейчас отлёживались в госпитале, после выкуренного плана (это было без Ганса) эти двое решили стать героями. Картинка их приключений цветными кадрами комикса вставала перед глазами, когда Гансу рассказывали эту историю. Забежав к местному педику - Изуми Гото - они не только вытряхнули из него всю душу и нервы, но и косметичку с трусами-стрингами. Далее картинка меняется, уже женская часть общежития отдаёт двоим идиотам серые чулки и чудом находят синие лосины. А дальше, сами понимаете, косые рисунки летучей мыши, более похожей на расквашенную по асфальту какашку и не менее кривую букву "S", трусы поверх чулок и лосин, красный пододеяльник вместо плаща и чей-то бумажный пакет с прорезями для глаз на голове. Каждый супергерой умеет летать, вот и они полетали. Правда недалеко, правда недолго. Поэтому дурь сегодня пробуют только Ганс и Фриз. Только. Ганс. И. Фриз.
-Эй, Вашингтон*, ты скоро там? - потрогал какую-то желеобразную жижу, немец быстрее вытер пальцы о какую-то футболку, что валялась не так далеко.
Фриз, по мнению Ганса, был человеком-который-сам-со-своим-говном. Тот мало интересовался другими жалкими людишками, получал пиздюлей от более сильных за свои заебоны, и иногда пытался отпиздить остальных. Но чудо-свойства этого пацанёнка были весьма оригинальными, чтобы прощать его заскоки. Иногда. Когда лучи Любви и Добра нападают на ранимую душу немца. В остальном, после отходняка Фриз мог не редко оказаться с отбитыми почками или выбитой челюстью. Просто так. Чтобы помнил.
________________________________
*Вашингтон, как известно, выращивал марихуану в своём садике.
Отредактировано Ганс (13.05.12 12:08)
- Дружба - это растение, которое растет медленно, и, прежде чем заслужить свое имя, она должна пройти через испытания и выдержать множество превратностей судьбы. – Задумчиво и растягивая слова, высказался парень, продолжая свисать головой в окно. Растение приходило на ум одно. Еще были тараканы, но они не причем. Они просто были. Не смотря на всю свою внешнюю тупость и заторможенность, Фриз отнюдь не дебил. По крайней мере, он так считает. До сих пор. Оторвав глаза от своих домашних питомцев, Свен обратил свой дикий взор на вошедшего «писателя». Довольно оскалившись, улыбнулся во все свои акульи зубы, усаживаясь на стуле в нормальное положение, громко ударяя его ножками об пол. - Между прочим, этот бетель, который ты сейчас помацал и с видом принцессы вытер, между прочим, об мою футболку, стоит больше, чем ты заработаешь за все свои жалкие шестьсот шестьдесят шесть жизней, а я знаю, что именно столько их у тебя.
Резко соскочив со стула, он обошел стол вокруг, убирая свою ареколиновую прелесть подальше от загребущих рук Ганса. Пихнул под задницу Ганса стул, чтобы тот, наконец, прижался, Свен стал быстро расчищать поле действия. Одним легким движением руки сметя все лишнее со стола, оставив только десяток маленьких джойтов на столе, несколько коробочек, спички и бумагу. Параллельно Фриз успел немного расчистить пол. Ну как, расчистить. Он просто свалил все, что валялось на полу в одну большую кучу, и засунул в шкаф соседа. Он уверен, что тот будет совсем не против. Его сосед вообще должен был давно привыкнуть, что в его шкафу валяется все дерьмо Фриза. Ну, а если напрямую, что вся комната уже как год оккупирована Свеном и его дерьмом. Фриз и сам не знает, откуда вообще берутся эти вещи, но они его, в этом он уверен на все сто процентов. Сначала были небольшие проблемы с таким хозяйством, так, как его сосед внезапно воспротивился такому наступления. Но, не долго. Если быть самым честным и откровенным, то Фриз даже имени своего соседа не знает. Какой-то мелкий заморыш, с дурацким именем и прической. Свен не видел его довольно давно. Даже любопытно, куда делся этот чмыреныш? Снова почесал несуществующую бороду, он оглядел поле битвы, снова мысленно похвалив себя за активность и просто за то, что он умница, красавец и просто ходячий секс. Что делать, а стеснятся и задвигать себя на задний план он не собирается никогда. Видать давно люлей не получал. Свен хлопнулся на стул, напротив Ганса, уставившись желтыми немигающими глазами на него, приглашая присесть.
- На первый взгляд это – самый обычный спайс. – Тоном учителяи вертя в своих пальцах одну их папирос, Фриз повел свой увлекательный рассказ о том, что сейчас они будут делать и курить, кое-что плохое. – Это – один из самых сильных каннабиноидов – тетрагидроканнабинол, пропитанный амфитамином. Так, же известен как альфаметилфенилэтиламин. Ты прекрасно знаешь что, амфитамин это волшебное психоактивное вещество, позволяющее сильно стимулировать центральную нервную систему и прочее и прочее. Я знаю, что у тебя нет мозгов на все эти термины, так, что даже не рыпайся я дай мне выпендрится.
Свен на корню зарубил, желание Ганса высказать, что-либо по этому поводу. Плевать, что у него там язык чешется или нет, он все равно даст Фризу по мозгам после очередного их укура. Тараканы снова дали о себе знать, шушукаясь на старой люстре. Он грозно посмотрел вверх и снова вернулся в Гансу, продолжая свое выпендривание. В этой теме Фриз чувствовал себя, как чертов Бог. Травка, амфитамирны, взаимодействие на тело и психику, последствия, химия и прочая белиберда. Он тащится, поэтому всему. Из-за экспериментов по химии его несколько раз отчисляли за взрывы кабинетов, про странный запах, жутко напоминающий запах гашиша во время взрывов они тактично умалчивали. А жаль. Так бы у них еще были в целости и сохранности пара тройка кабинетов и морально здоровых учителей, а не заикающихся невротиков. – Короче говоря, с этой хренью надо быть настороже и будет тебе и банановый вкус и шоколадный, и любой, какой пожелаешь. – Парень не стал спрашивать, кто еще с ними будет. Насколько он помнит Стив и Руни, два гомодрила одной породы, в данный момент в состоянии не стояния, лежат в больнице, и зализываю себе все, после последней попойки, которую сам Свен помнит смутно.
- О. Если тебе интересно, то эта дурь называется «Алиса в стране чудес». У нее довольно странный эффект. Был у меня один знакомый, как-то попробовавший ее, пусть земля ему будет пухом, говорил, что видел даже кролика. Прикинь? Это гребаный белый кролик, виляющий своей жирной задницей, убегающей бухать чай с Психованным Шляпником. – Разговаривая, Свен параллельно крутил в пальцах зажигалку, косясь правым глазом на приоткрытый шкаф, из-за которого торчали подозрительно знакомые тараканьи усики. Ему и без травы в принципе было довольно хорошо, но это поможет догнаться. Вечерело.
-Hündin!
Ганс после затяжки новой дури вырубился, мешком рухнув на загаженный пол в квартире Фриза. Последнее, что он помнил, была лишь какая-то странная улыбка на лице ублюдка. Голланцы, вообще, пизданутый народ. Сначала всё плыло, глаза не хотели открываться, а мозг воспринимать новую информацию, что творилась вокруг. Тяжело приподнявшись на локтях, немец тряхнул головой и огляделся, заставляя себя разлепить веки и вдохнуть полной грудью. Это была странная комната, хоть не уступала в сраче с Фризовской, но явно не относилась к общежитию при университете. Старые шкафы, полки, всё выглядело потрёпанным и старым, будто пустовало это место не просто несколько месяцев, скорее лет. И больше ничего не было слышно. Абсолютно. Оглох? Испугался, судорожно втянул воздух через приоткрытые высохшие губы и стал остервенело бить по стоящему рядом шкафчику. Глухой звук пустой мебели облегчил немца, значит ли, что всё в округе вымерло? Поднявшись на ноги, пошатываясь при каждом шаге и опираясь рукой о стену, старшекурсник, прикрыв ладонью лицо, направился к двери, он помнил, что она находилась позади него, а значит это должно быть где-то здесь.
-Что за... - выражение сдержанной злости и раздражения сменилось на смешавшие чувств непонимания и ужаса. он вглядывался на запертую дверь, завешанную толстыми проржавевшими цепями. Дрожащие руки схватились за них, пытаясь найти замок или слабое звено, но они были куда прочнее, чем на первый взгляд. Громкий грохот заполнил небольшую комнатку, действуя на нервы самому немцу, продолжавшему пытаться порвать металл скорее от животного чувства свободы, чем от понимания. - Нет. Нет. НЕТ!
Он резко обернулся, схватив что-то тяжёлое в ладонь, рванул к окну и с размаха запустил в стекло предмет, но к его удивлению не было брызг осколков, трещин. Ничего не было. Лишь рикошетом куда-то в сторону упала жалкая попытка выбраться из странной комнаты. Часы не работали, телевизор не показывал, лишь его экран испещряли чёрно-белые полоски.
-Дьявол, теперь ещё не хватало получить письмо от мёртвой жены, - прорычав сквозь зубы, немец с силой ударил кулаком о стену.
Странная, неизвестная ему комната пугала и заставляла чувствовать себя как будто в клетке. Ни голосов, ни Фриза, чью голубую морду он готов был расцеловать, ни кого-то ещё, кто мог объяснить что происходит. Тошнотворная тишина. Минуты растягивались, подобно разогретой резине, вроде бы и час прошёл, а вроде и нет, да и ещё опустевее общежитие. Всё играло на нервах Ганса, человека, который не привык к подобному, ему не нравилась неизвестность, и если это была шутка, то зачинщика её он обязательно найдёт. Первая светлая мысль: "умыться", дала надежду, что стоит попробовать холодной воды, тогда действие наркотика, если это был он, ослабнет. Мысли путались, почему-то именно сейчас приступила к горлу тошнота, она вырывалась из самых недр желудка, перекрывая путь воздуху, душа и заставляя паниковать. Сдерживая её стиснутыми зубами и ладонью, что прикрывала рот, студент рванул в туалет, но, споткнувшись, упал на пол, больно ударившись локтем. Его рвало. Беспощадно, промывало полностью, на языке чудился привкус крови, запах рвоты лишь усиливал новые спазмы. Шум неработающего телевизора усиливался, он становился всё громче и громче, залезая в уши, нервируя и заставляя отвлечься, словно реагируя на что-то, но слабость во всём теле не давала немцу подняться, он лежал на полу, на согнутых в локтях руках, испачканных рвотой. Ганс смотрел в одну точку, не мигая и тяжело дыша, по его щекам стекали слёзы, смешиваясь на подбородке со слюной. он ничего не мог понять. Что происходит вокруг него. Впервые испугавшись до такой степени, что сердце бешено билось в груди, желая вырваться из грудной клетки. Звук шума стал невыносимым, заставляя закрыть уши и вжаться, подтянув к лицу колени,своеобразная поза эмбриона.
И вдруг всё успокоилось.
Шумное дыхание, сердцебиение и тишина. Снова.
Резкий удар в дверь со стороны коридора заставило встрепенуться немца. Он дрогнул всем телом, резко оборачиваясь к выходу. Цепи шумно зазвенели под ударами. Кто-то ломился в комнату. Кто-то, кто обладал чудовищной силой. Дверь не поддавалась, но уже жалобно поскрипывала, заставляя соображать человека быстрее. Ганс поднялся, цепляясь дрожащими пальцами за край стола, рванул к окну, но беспомощно бил в него, разбивая костяшки в кровь. Оставался только туалет, именно туда немец и бросился, стараясь не думать, кто может ломиться в комнату. Большая зияющая дыра в стене возле старенького унитаза заставила усомниться старшекурсника, откуда она могла появиться, но вот дверь слетает с петель, цепи со звоном сыпятся на пол, и это подстёгивает Ганса влезть в единственную дырку спасения. А дальше его окутывает тьма...
Вы здесь » Roam » Флеш архив » В Стране Чудес